Неточные совпадения
Граф по возвращении в Петербург не стеснялся рассказанною мною историей с Рогожиным; он, по-видимому, считал ее слишком ничтожною и делал вид, будто вовсе позабыл
о ней. Как только он узнал
о приезде княгини в Петербург, он один из первых сделал ей продолжительный визит, причем был необыкновенно внимателен к княгине и даже осведомился не только
о детях, но и
о Дон-Кихоте.
—
Граф Сапега приехал, друг вашего отца, будьте с ним полюбезнее, он человек богатый, — сказал он Анне Павловне. Та пошла.
Приезд графа ее несколько обрадовал. Она помнила, что отец часто говорил
о добром
графе, которого он пользовался некоторой дружбой и который даже сам бывал у них в доме.
Приезд графа на бал был ожидаем: красивый молодой человек, видевший его в гостинице, уже повестил
о том предводителя.
Не успел я еще опомниться после посещения Ольги, как ко мне пожаловал новый гость. К моей квартире подъехала с шумом карета, и Поликарп, плюя по сторонам и бормоча ругательства, доложил мне
о приезде «тово… энтого, чтоб его…», т. е.
графа, которого он ненавидел всеми силами своей души.
Граф вошел, слезливо поглядел на меня и покачал головой…
— Да, я пригласила вас, чтобы, во-первых, с вами познакомиться, — Наталья Федоровна подчеркнула это слово, как бы давая понять, что она даже сама позабыла
о ночном визите к ней Настасьи, — так как
граф сказал мне, что по нездоровью, вы не могли представиться мне в день нашего
приезда и, кроме того, заявить вам, что с моим
приездом ваши обязанности не изменяются, так как хозяйством я заниматься не буду… Надеюсь, что
граф будет по-прежнему вами доволен.
Княжна помнила, что при прощанье с князем Луговым в Зиновьеве она выразила ему желание, чтобы
граф посетил ее в Петербурге, была уверена, что эти ее слова дошли по назначению,
о чем ей сказал сам князь Сергей Сергеевич, явившийся на другой же день ее
приезда и посещавший свою бывшую невесту довольно часто, а между тем
граф Свиридов не подавал признаков жизни.
Во второй или третий
приезд графа в его вотчину, позднею ночью Воскресенский был разбужен пришедшей в аптеку грузинской крестьянкой, просившей лекарства для своего внезапно заболевшего мужа, у которого, по ее словам, «подвело животики». Егор Егорович, внимательно расспросив бабу
о симптомах болезни, стал приготовлять лекарство, когда дверь аптеки снова отворилась и в нее вошел какой-то, по-видимому, прохожий, в длинном тулупе, в глубоко надвинутой на голове шапке и темно-синих очках, скрывавших глаза.
Бургомистр и комендант двинулись навстречу, но с удивлением заметили, что Суворова между ними не было. Поздравив прибывших с благополучным
приездом, комендант справился
о графе.
Прошло несколько месяцев, и Петр Федоров, в один из
приездов графа в Петербург, решился обеспокоить его сиятельство обстоятельным докладом
о поступках покойной Настасьи и его участии в некоторых из них, причем, конечно, выставил себя жертвою самовластия зазнавшейся холопки.
Выбежавшие слуги приняли немногочисленные вещи приезжего, который, пройдя в свои прежние комнаты, приказал доложить
графу Аракчееву
о приезде отставного поручика Шумского.
Уже и управляющий получил уведомление
о скором
приезде графа. Но вот наконец с господских окон снимаются запыленные жалюзи и Ефремово слышит звуки разбитого, расстроенного рояля. Отец Кузьма чахнет и сам не знает, отчего он чахнет: от восторга ли, от испуга ли… Диакон ходит и ухмыляется.
Первый
приезд графа, проведшего в Грузине несколько дней и даже очень ласково принявшего нового служащего,
о котором он успел собрать справки, прошел благополучно, но Егор Егорович от этого далеко не успокоился, а, напротив, доброе отношение к нему Алексея Андреевича подняло в еще не совсем испорченной душе юноши целую бурю угрызений совести.
— Не могу знать… Я знаю только, что вчера по
приезде он посылал меня в адресный стол справляться
о местожительстве
графа Владимира Петровича Белавина, и вчера же вечером ездил к нему, но не застал его дома… Вернувшись, он несколько раз повторял про себя: «кажется невозможно привести этого отца к последнему вздоху его дочери».
Разговор с
графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим
о том, как дурно идут дела в армии, слухи
о найденных в Москве шпионах,
о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом на завтра
приезде государя ― всё это с новою силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.